Башня раздора: почему Лондон так и не превзошел Эйфеля
Еще до открытия Всемирной выставки 1989 года в Париже всем было понятно, что станет главным триумфатором крупного международного события. Башня, созданная по проекту Густава Эйфеля из 7500 тонн стали и чугуна, — это как раз такое «шило», которое в «мешке» французской столицы утаить никак не получается. Самые ярые противники арт-объекта кричали, что техногенное уродство одной единственной Эйфелевой башни затмит собой красоту всех достопримечательностей города — от Лувра до Триумфальной арки. Как оказалось, ошибались даже те, кто думал, что постройку со временем демонтируют — настолько она полюбилась всему миру и самим парижанам. Немало завидовали Парижу и в остальной Европе, а точнее — в Лондоне, где всерьез подумывали над тем, как превзойти французов. Эта история не вошла в учебники, а все потому, что грандиозный проект так и не был доведен до концам. Мы разобрались в хронологии и выяснили все подробности этой авантюры.
Английская наглость
Мало того, что сразу после официальной премьеры член британского парламента сэр Эдвард Уоткинс публично заявил, что нет ничего такого в Париже, чего нельзя сделать в Лондоне, но в большем масштабе, так он еще обратился с предложением переплюнуть самого себя к Густаву Эйфелю. Видимо, чудом сдерживаясь, архитектор заявил о своем нежелании портить имидж хорошего француза участием в этом проекте. В результате, уже в 1890 году Уоткинс объявляет о начале приема работ на проектный конкурс «Большой Тауэр».
Такой одинаковый выбор
В принципе, результаты конкурса не могли не удовлетворить организаторов — в брошюре с работами насчитывалось 68 проектов, каждый из которых поражал своей смелостью и размахом. Вот только почти все из них были в той или иной степени похожи на башню Эйфеля, которая к тому времени стала эталоном красоты, грации и инженерного гения. Все чаще стали звучать заявления, что ошеломительный успех в Париже покажет инвесторам огромный потенциал для вливаний в подобного рода объекты, а значит, башни будут одна за другой появляться в самых разных городах по всей Европе.
Франки и фунты
В рекламном проспекте даже приводились некоторые цифры, чтобы потенциальным спонсорам было более спокойно расставаться с деньгами. Там, например, говорилось, что парижская постройка в пересчете на английскую валюту обошлась «всего» в 28 000 фунтов стерлингов, а значит, при правильном позиционировании, рекламе и регулярных вливаниях постройка лондонской башни может быть завершена в самое ближайшее время.
Победитель №37
На целых 34 метра проект-победитель под номером 37 обещал превзойти Эйфелеву башню. Кроме того, строить ее, в отличие от конкурента, предполагалось на возвышенности, что должно было добавить ей величественности. «Лондонский Тауэр» должен был стать намного более просторным, чтобы там с комфортом могло разместиться больше посетителей, для которых в окрестностях башни предполагалось построить рестораны, театры, магазины, прогулочные зоны, зимние сады и даже турецкие бани.
Финансовые ожидания
С таким финансовым потенциалом деньги инвесторов должны были политься рекой в карманы строителей и архитекторов, но почему-то этого не случилось. Тем не менее, в 1893 году к реализации проекта все-таки приступили, надеясь, что спонсоры станут посмелее, увидев сам процесс строительства.
Местом строительства была выбрана территория, в будущем все-таки прославившая Англию. На месте так и не уткнувшейся в небеса башни сейчас находится стадион Уэмбли, национальное футбольное поле и просто гордость целого народа.
Своими силами
Не найдя достаточный отклик, компания Уоткинса начала строительство за счет своих собственных средств, одновременно возводя башню и облагораживая прилегающую территорию. Для удешевления строительства пришлось отказаться от восьмиугольной конструкции победителя конкурса, перейдя на более бюджетный четвероногий дизайн, который имел очевидное сходство с башней Эйфеля. Уже через год после начала строительства парк Уэмбли с полем для крикета, озером и незаконченной башней был открыт для первых посетителей.
Закат амбициозного проекта
Возможно, масштабное строительство еще могло бы быть доведено до конца и на месте стадиона Уэмбли сейчас подпирала бы небо гигантская башня, но подвело здоровье идейного вдохновителя проекта сэра Уоткинса. В 1895 году он ушел из жизни, успев увидеть завершенной лишь первую и единственную секцию, поднявшуюся вверх на 47 метров. Позже вместе с экономической нецелесообразностью обнаружились и роковые просчеты в самом проекте, что привело к полной заморозке строительства и добровольной ликвидации компании в 1899 году. Сама же первая ступень лондонской башни простояла еще 8 лет, вплоть до ее демонтажа при помощи динамита в 1907 году.
