Оскар 2012: «Девушка с татуировкой дракона»

Рен Клайс сотрудничал с Дэвидом Филчером в работе над «Социальной сетью», «Любопытным случаем Бенджамина Баттона», «Бойцовским клубом» и «Семью», а также со Спайком Джонзом в его «Там, где живут чудовища» и «Быть Джоном Малковичем». Его работа в «Девушке с татуировкой дракона» была номинирована на «Оскар». Рен Клайс рассказывает, чем он заслужил эту номинацию, ведь именно звук настраивает на определенные эмоции, заполняет пустое пространство и создает контекст и текстуру фильма.  

Самый лучший комплимент звукорежиссеру — это когда никто не замечает его работу. Заметность работы звукорежиссера отвлекает зрителя от самого фильма. Вообще, лучший способ оценить работу звукорежиссера — посмотреть на реакцию зрителя. Парадокс заключается в том, что самые сложные сцены, как правило, очень «тихие», а наибольшее внимание, наоборот, привлекают сцены с громким звуком.

«Тихие» сцены сложны тем, что звукомонтаж находится в тесной связи с ритмом беседы героев, промежутками между диалогами. Например, Дэвид Финчер снимал этот фильм, по большей части, в Швеции — на это ушло около 20 недель. Он проводил съемки на натуре, чтобы локализовать кино — он хотел показать снег, природу, город. А все съемки в звуковом киносъемочном павильоне проходили в Лос-Анджелесе. Так и мне приходилось, как и видеомонтажеру, который соединял кадры из Швеции с кадрами из Лос-Анджелеса, соединять звук снаружи, со звуком, который идет в помещении. Когда мы внутри, мы находимся в абсолютно звукоизолированном павильоне. Все, что имеет отношение к диалогам, должно происходить в полном вакууме.

Звук для сцены, в которой встречаются Лизбет и Микаэль, было особенно сложно сделать. Там не должно было быть музыки, и мы обошлись громким саундреком из клуба, где Лизбет подцепила девушку. Как только музыка заканчивается, Лизбет просыпается в постели с этой девушкой, а в дверь стучит Микаэль Блумквист. Финчер хотел, чтобы зритель ощущал, что он находится в квартире Лизбет. Звуковой дизайн для этой сцены делался несколькими способами. Во-первых,  на бедность ее жилища указывает городской гул, который говорит о том, что в квартире очень тонкие стены и она живет рядом со скоростной автострадой. Во-вторых, тон звука был более глухим, чем обычно, из-за плохого кондиционера. Помимо того, мы можем слышать, как говорит телевизор у ее соседей. 

Дэвид даже переснимал некоторые сцены, пока мы делали озвучку, например, сцену изнасилования Лизбет опекуном. Он переснимал ее несколько раз, потому что она ему не нравилась. Это было сложно для всех. Мы пригласили Йорика ван Вагенингена (который играл роль опекуна) и просили его кричать, стонать, тяжело дышать,  и он говорил: «Ну зачем мне нужно это делать опять?». Так что все эти звуки, включая звуки борьбы, даже хруст мышц, добавляются, чтобы заставить публику чувствовать себя не в своей тарелке. Дэвид все время повторял: «Он должен издавать такие звуки, как будто он атлет-тяжеловес, который может в любой момент вырваться и раздавить ее». Так что звук передает не только эмоции, но и идеи. 

В фильме нет ни одного синтезированного звука: все, что вы слышите — живая запись. Мы начали записывать звуки, как только ознакомились со сценарием, но, когда Дэвид был в Швеции, он мне позвонил и попросил приехать, потому что, как он сказал, там все звучит по-другому. Я обратился к своему другу, датскому звукооператору Руне Палвигу, который работал над многими фильмами «Догмы», с просьбой записать звуки для нашего фильма — на природе, в городе, например, в музее. Музей — вообще прекрасное место для записи гула толпы, особенно хорошо то, почти невозможно разобрать, на каком языке говорят в данный момент. В то же время мы записывали не типичные именно для Швеции звуки — например, скрип дверей и городские звуки во влажном климате.

Мне больше всего нравится по звуку сцена, где хулиганы отнимают у Лизбет компьютер в метро. Дэвид не хотел, чтобы в этот момент звучала какая-то музыка, но в то же время, чтобы в нем ощущался внутренний пульс, ритм, чтобы ощущение, которое в таком случае передает музыка, передал звук. Если вы прислушаетесь, в этой сцене звук превращается из реалистического в абстрактный. Шумы в метро, подобранные к каждому моменту, прекрасно выполняют эту задачу — например, когда она кричит на хулигана, ее голос не слышен, все передаются посредством стука колес, визга тормозов, гула мчащегося поезда. Вообще мы не хотели передать звуки, какими они были бы в реальности. Что-то придуманное в кино оказывает гораздо большее действие.